Обвинение в «фашизме» является одним из самых грязных и оскорбительных в наших краях. Только вот представления о смысле данного эпитета зачастую остаются крайне расплывчатыми, состоящими из обрывков советской и постсоветской пропаганды, а также кинолент о Второй мировой войне. По этой причине многие могут даже не заметить, как сами стали частью повторения истории.
Для значительной доли населения познания про фашизм ограничиваются и вовсе лишь «они хотели уничтожить СССР». Ведь фашистами, как учила пропаганда, были гитлеровцы и их союзники (хотя, например, та же Финляндия, выступавшая в союзе с Германией, фашистской совершенно не была, а вот оставшаяся нейтральной Испания — ещё как). А про другие театры военных действий, не говоря уже о событиях с сентября 1939 по июнь 1941, обычному советскому человеку и вовсе много знать не полагалось. Потому в их представлении любой, кто отрицательно относится к Советскому Союзу или выступает за независимость от Кремля, — это уже априори «фашист». Тут же всплывает и обвинение в ненавистном для таких людей «национализме». В своё время для советских идеологов как нельзя кстати оказались попытки некоторых национально ориентированных деятелей воспользоваться нападением Германии на СССР для восстановления независимости своих народов. В СССР доминировали идеи «интернационала» и объединения пролетариев всех стран, потому национализм — вполне позитивное явление и конструктивная основа появления современных национальных государств на обломках почивших в ХХ веке империй — был для коммунистов идеологически чуждым. Дабы убить двух зайцев, ценности национальной идентичности и национальной государственности попросту приравняли к гитлеровской идеологии нацизма — учения о чистоте расы. Исключением в этом плане не является и А. Г. Лукашенко:
«Что касается фашизма, ко мне это никак не приклеишь. Потому что я интернациональный человек. Вы же видите мою политику. Я всегда гордился тем, что у нас нет драки, противоречий между разными национальностями. А у нас под 100 национальностей живут. Я всегда гордился тем, что у нас межконфессиональный мир. Я всегда говорил, это мой лозунг предвыборный и в выборы, — каждый должен найти свою дорогу к храму. Поэтому я не националист, а фашизм — это высшая форма национализма. Фашистом может быть ярый националист. Это не ко мне»
А. Г. Лукашенко. 20.11.2020
Конечно, фашизм является высшей формой национализма в той же степени, что сжигание заживо — высшая форма финской бани. Но что же на самом деле «фашизм» означает? Ответ на поверхности: он заключён в изначальном смысле самого термина. Fascio в буквальном переводе с итальянского означает «связка, союз». А сами фасции (фашины) — это были просто связки прутьев. Тех самых, которые легко ломаются поодиночке, но прочны вместе. В древнем Риме фасции при государственном деятеле носили ликторы — его личная охрана и исполнители его приговоров. Так что фасция в начале представляла собой одновременно символ власти и инструмент наказаний — пучок розог, к которым в определенных случаях добавлялся топор.
Но с XVIII века этот древнеримский атрибут обрел широкую популярность в качестве символа государственного единства, защиты государственности. С тех пор его можно увидеть в различной символике или как архитектурное украшение во множестве мест от США и до России. Именно фасцию Бенито Муссолини избрал в 1919 году в качестве эмблемы для своей новой партии — «Итальянский союз борьбы» (итал. Fasci italiani di combattimento). Так появился фашизм.
Конечно, символов впоследствии было множество, как и возникших в первой половине ХХ века схожих политических движений под различными названиями — испанский «фалангизм», бразильский «интегрализм», немецкий «национал-социализм», аргентинский «юстициализм»… Но именно итальянский «фашизм» стал в итоге общим термином для описания всех подобных идеологий. Ведь этот термин как нельзя лучше отражает основную идею данных движений — максимальное политическое, социальное, культурное и национальное сплочение граждан и подчинение их единой власти ради защиты идеалов, достижения высших целей, победы над врагами, процветания государства и общества. Иными словами, дорога в Ад по традиции вымощена самыми благими намерениями. И для того, чтоб никогда не повторять подобного путешествия, важно понимать суть фашизма в деталях, разобрать эту «кривую дорожку» по кирпичикам.
Диктатура
Без авторитарного лидера невозможно само по себе формирование фашистского режима — именно вокруг него происходит «связка» общества в жесткую, единую, централизованную систему. Диктатор не просто стремится контролировать в стране всё, но и позиционирует себя в роли носителя особой миссии, без которого государство и народ якобы обречены страдать или вовсе исчезнуть. Причём фашистские диктаторы искренне верят в свою избранность и действительно считают, что все их действия оправданы некими высшими целями.
Однако при фашизме сохраняется определённая видимость демократического строя. Хоть фашисты априори ненавидит демократов и регулярно критикуют идеалы либерализма, но позиционируют себя именно как «народное» движение, потому всячески мимикрируют под демократические институты: выборы, но с нейтрализацией неугодных кандидатов и массовыми фальсификациями результатов; парламент и верховный суд, но полностью из лояльных ставленников; партийная система, но официально разрешены лишь партийные структуры действующего режима; масштабные «народные собрания», символизирующие власть народа, но в виде тщательно срежиссированных партийных съездов с исключительно преданными лидеру делегатами. Словом, жесткая диктатура якобы во благо и ради защиты некоей «правильной» демократии.
Насильственная консолидация общества
Основным стремлением фашистского режима является превращение населения в одинаковые прутики, которые удобно вязать в фасцию, приведение нации к «единству» по определённым общим для всех стандартам, полное подчинение воле руководящего центра. Возможно, это и можно назвать той «высшей формой национализма», о которой говорил Лукашенко. Только вот нация — это в первую очередь просто совокупность всех граждан государства. И «расовая чистота» совершенно не обязательно должна здесь иметь значение — расизм был идеей режима Гитлера и не был присущ другим фашистским диктатурам. Например, многие европейские евреи нашли убежище от преследования гитлеровскими нацистами именно в фашистской Испании, а слоганом бразильских интегралистов и вовсе было «Единение для всех рас и народов».
Так что у фашизма скорее «имперское» представление о нации, основанное на глобализации, централизации, унификации, ассимиляции. Фашисты старательно насаждают корпоративизм и тотальный государственный контроль за всеми областями общественной жизни. Государственные союзы молодежи, провластные профсоюзы, штатные идеологи в трудовых коллективах — всё должно служить максимальной «сплоченности» в обществе, распространению единых идеалов, культурных ценностей, социальных и политических взглядов, беспрекословному послушанию. Даже религия в руках фашистов становится государственно контролируемым инструментом. Естественно, особо важную роль в фашистском государстве играет централизованная информационная пропаганда. Фашисты ненавидят и всячески подавляют независимую журналистику, жестко контролируют информационный поток и не жалеют средств на государственные СМИ, прививающие населению «единственно верную» идеологию.
Контролируемая экономика
В отличие от коммунизма, стремящегося к отказу от частной собственности и свободного предпринимательства, фашизм не отрицает капиталистическую экономику. Как раз наоборот: первые фашистские движения формировались именно как реакция на рост популярности коммунизма и имели ярко выраженную антикоммунистическую направленность. Средний класс охотно вступал в ряды фашистских организаций и голосовал за них, чтоб защитить свою собственность от поползновений жаждущего «отнять и поделить» пролетариата.
При этом среди фашистских лидеров часто было немало тех, кто в прошлом являлся как раз социалистами. Начиная с Адольфа Гитлера и Бенито Муссолини. И определенный «социализм» в идеологии фашизма всё-таки сохранился. Вместе со всей его «заботой о трудящихся». Фашизм ведь тоже считает себя «народным» режимом. Только вместо полного отрицания частного предпринимательства фашисты избрали политику жесткого контроля над экономикой, мотивируя это благом общества и защитой национальных интересов. Государственное планирование, участие государства в крупных частных акционерных обществах, руководящие предписания частным предпринимателям, якобы «добровольные» поборы и требование беспрекословной лояльности режиму как залог права на ведение бизнеса — вот фашистская альтернатива коммунизму, а заодно и нормальной рыночной экономике.
Милитаризм
Фашизм более всего ценит грубую силу и не приемлет компромиссы как «проявление слабости». Ведь и сама фасция изначально была символом именно права на силу. А для фашистов сила — это синоним власти. Сила в фашистском режиме попирает любые законы, искажает и подменяет их по воле вождя в угоду главенствующей идеологии. Потому основой фашистского правления являются армия и силовые структуры. Фашистские лидеры любят военные парады, повсеместно продвигают в первую очередь силовиков и сами с удовольствием примеряют на себя военную форму. Даже если никогда не были профессиональными военными. К тому же армия для фашистов — это идеал того самого «сплоченного общества» и источник «правильного» патриотизма. Первые фашистские партии даже выдумывали единую форму для своих сторонников: черные рубашки у итальянских фашистов, синие рубашки испанских фалангистов, зелёные у интегралистов Бразилии или коричневые у немецких национал-социалистов.
Традиционализм
Фашизм тяготеет к проверенным ценностям прошлого. Опора на сохранение старых порядков противопоставляется фашистами всему «новомодному», что по их мнению может раскалывать и «разлагать» общество. Граничащая с мистицизмом религиозность, пропаганда семейных традиций, гомофобия, отрицание современного искусства, презрение к субкультурным движениям — всё это при фашистах становится частью государственной политики. Извечная проблема конфликта поколений безапелляционно решается в пользу «отцов».
Зачастую на почве зависимости от прошлого фашистские режимы страдают реваншизмом и манипулируют идеями вернуть «былое величие»: Бенито Муссолини пытался возродить античную Римскую империю, Адольфу Гитлеру не давала покоя слава сгинувшей Священной Римской империи германской нации, а Франсиско Франко был одержим идеей восстановления имперского могущества Испанской монархии. Ностальгия по СССР в этом плане точно так же может играть роль «золотого века», подпитывающего идеологию фашистской диктатуры. Ведь это богатый источник всяческого «нас все боялись», «великие победы», «светлые идеалы» и прочих «истинных ценностей».
Искоренение чуждого
При связывании фасции неминуемо есть те прутья, которые совершенно не подходят либо вовсе сопротивляются «обрезке», чем совершенно портят всю «идеалистическую» картину фашистского государства. Для нейтрализации подобных «деструктивных элементов» фашисты способны пойти на что угодно, ибо наличие «не таких» в обществе для них абсолютно неприемлемо. Агрессивная травля в пропаганде, увольнение, изгнание, аресты и даже физическое устранение — для фашизма цель оправдывает любые средства. Тут всецело проявляется так ценимое фашистами право силы. Конечно, это право есть у любой власти, однако в обычном обществе силовые методы используются лишь в крайних случаях для пресечения общественно опасных действий, но при фашистском режиме уже сама по себе демонстрация инакомыслия считается «общественно опасной». Ведь это в представлении фашистов подрывает сплоченность общества. Так что не важно, за что тебя «пометят» для дальнейших репрессий — это может быть не обязательно «неправильная» национальная принадлежность, но и любая выделяющаяся «инаковость» вообще.
И националисты в этом плане наоборот часто оказывались жертвами фашистов, как мешающие «единству нации». Ведь национализм способствовал краху империй, их дроблению на национальные государства, а фашисты (как и коммунисты) ставят своей целью совершенно обратные процессы. Потому, например, диктатура Франко жестоко боролась с идеями национальной идентичности басков и каталонцев. Да и евреи в Германии превратились во «врагов» во многом из-за того, что веками сопротивлялись ассимиляции, сохраняя свои язык, религию, традиции.
Тоталитарная символика
Вы не сможете отличить фашизм по какому-то общему «особому» знаку — различные движения использовали разные символы, изначально совершенно не связываемые с данной идеологией. Так что можно бурно реагировать на свастику, повсеместно встречающуюся в разных уголках планеты, например в буддийских храмах или древних орнаментах, и даже не замечать, сколько вокруг находится иных символов, использовавшихся в разное время теми или иными фашистскими партиями. Но не символика делает фашистами. И даже сам факт использования каких-либо символов фашистами не означает их обязательную «дискредитацию»: ту же фасцию можно увидеть, например, на эмблеме Федеральной службы судебных приставов РФ или на гербе (эмблеме) Франции. Несмотря на оккупацию части ее территории итальянскими фашистами в 1940 году, именно фасция остается главным элементом эмблем Французской Республики.
Так что в плане символики значительно более ярким признаком фашистов является не какой-либо определенный используемый ими знак, а отрицание, преследование и уничтожение любых «чуждых» символов, не вписывающихся в строгую систему насаждаемой идеологии. Ведь для тоталитарного государства неприемлемо всё, что может символизировать альтернативу их абсолютной власти и нарушить декларируемую одинаковость.
Конечно, каждый фашистский режим обладает множеством уникальных черт, дополняющих вышеизложенное, ведь видение «светлого будущего» зависит от образованности, воображения, комплексов и фобий очередного фюрера, а найти двух одинаково одержимых людей невозможно. Но при всех возможных различиях общим остается одно:
Фашизм — это результат стремления возомнившего себя избранным диктатора построить целую страну в ровную армейскую шеренгу и заставить послушно маршировать в «единственно верном» направлении, избавляясь по пути от всего «неправильного».
Идеал общественного устройства для фашистов — тугая связка подчиненных единой власти и единым целям «прутьев», крепкая, стабильная, неразрушимая. Однако крах любого фашистского режима всё равно неизбежен. Каким бы успешным этот путь поначалу ни казался. Какими бы великими ни были провозглашаемые идеалы. И сколько бы крови за них ни было пролито. Потому что невозможно бесконечно подавлять права и свободы граждан, нельзя идти против течения времени, опасно враждовать со всеми и бесполезно пытаться удерживать власть вечно.
* На заглавном фото (слева направо): Хуан Доминго Перон (Аргентина,
Добавить комментарий
Для отправки комментария вам необходимо авторизоваться.